На Мемориальном комплексе «Концлагерь «Красный» зажгли свечи в память о тысячах жертв нацизма, умерших от пыток, голода, измождения и болезней (фоторепортаж)На Мемориальном комплексе жертв нацистского концлагеря, располагавшегося в годы Великой Отечественной войны на территории бывшего совхоза «Красный», прошла акция «Свеча памяти», приуроченная к 79-й годовщине Великой Победы и 80-летию освобождения Крымского полуострова от немецко-фашистских захватчиков. В ней приняли участие Председатель Государственного Совета Республики Крым Владимир Константинов, Председатель Совета министров Республики Крым Юрий Гоцанюк, сенаторы, депутаты Государственной Думы, члены Президиума и депутаты крымского парламента, руководители республиканских органов, территориальных ведомств федеральных органов исполнительной власти, муниципальных образований, представители ветеранских общественных организаций, народного ополчения, казачества, волонтёры. Июнь 1941 года. Начало лета. Мирное небо. Улыбающиеся лица, впереди – интересная и обязательно счастливая жизнь. Все ещё живы… 2 ноября 1941 года, на четвертый месяц с начала Великой Отечественной войны, части вермахта вероломно вторглись в Крым. После вступления на его территорию немецкие оккупанты в бывшем совхозе «Красный» создали концлагерь, превращённый в сборный пункт смертников. Здесь систематически истязали и истребляли мирных граждан и военнопленных путем голода, непосильного труда, пыток и убийств. «Ворота лагеря закрылись за спиной. Колючей проволокой сковывая сердце». Концлагерь «Красный» стал адом на крымской земле.
ХАТИДЖЕ (МАТЬ): моих детей нацисты казнили в июле 43 года. Однажды на общем построении узников вывели моего Абдуллу. Изверги накинули ему на шею веревку и стали бить кожаной плетью. Они остановились только после того, как сын перестал подавать признаки жизни. В том же месяце расстреляли дочку – Эдие. Моя очередь пришла в октябре 43 года. АНАТОЛИЙ ИВАНОВИЧ ДОБКЕВИЧ: Откуда в моей хрупкой Санечке взялись силы жить дальше? Да просто надо было жить! Надо было спасать молодежь от погибели в немецком рабстве! Надо было помогать партизанам, доставая для них медикаменты и перевязочные материалы! Прислушиваясь к пьяной немецкой болтовне на банкетах надо было улавливать важную информацию! Имея пропуск и свободно передвигаясь по городу, надо было собирать сведения о расположении важных стратегических объектов врага!.. Санечка жила мечтой увидеть советского солдата и дотронуться до его шинели, чтоб убедиться, что это не сон. Их арестовали в апреле 44, за три дня до освобождения Симферополя, привезли чуть поодаль отсюда к танковым капонирам, в урочище «Дубки». Их было восемь, простых работников провинциального театра и они смогли приблизить нашу Победу, помните эти фамилии: Барышев, Перегонец, Добромыслов, Яковлева, Чечеткин, Озеров, Ефимова, Савватеев. Я не смог ее защитить. Санечка очень любила весну… ПЕРЕГОНЕЦ АЛЕКСАНДРА ФЕДОРОВНА: Холодным январским вечером 42 года за Толей пришли. Его арестовали из-за доноса бывшего и весьма посредственного актера Николая Фрике… На что способна человеческая зависть, подлость и злоба? Фрике хранил заметку из газеты «Красный Крым» от 6 июля 41 года с антифашистским выступлением Толи. Я смогла узнать, что моего мужа держат в тюрьме на Студенческой и бросилась туда. Немцы улыбались мне в лицо и врали, что Толю скоро отпустят… Его избивали часами. Сломали челюсть, выбили глаз…. Никто и никогда не узнает, где покоится заслуженный артист РСФСР Анатолий Иванович Добкевич, как не смогла узнать и я… НАДЯ ГОНЧАРОВА: Я родилась в Феодосии. В «Красный» попала вместе с трёхлетней дочкой за укрывательство военнопленного. Вскоре в лагерь привезли и мою маму. Я знала немецкий язык, потому меня стали использовать как переводчицу, но однажды я не сдержалась и в присутствии кого-то из карателей выругалась в адрес немцев. Об этом тут же донесли коменданту – ненавистному старику Шпекману. Вскоре мне сообщили: вас с дочерью освобождают! Приказали собрать личные вещи и садиться в машину. До города мы так не доехали. Лишь немного удалившись от лагеря нас вытолкнули из машины и расстреляли… АНАСТАСИЯ ИВАНОВНА ГОНЧАРОВА: Меня разлучили с дочерью и внучкой и отправили в Германию. Там я работала на каком-то заводе. Меня согревала лишь одна мысль: я выживу и опять увижу своих родных. Когда наши освободили логово врага, я бросилась искать дочь. Но …. так и не нашла….
ЛЕОНИД ДВОРНИКОВ: в детстве я не отличался крепким здоровьем, а потому был направлен в интернат для детей-инвалидов. Когда началась война, нас из Крыма эвакуировали. И в 42 году я и еще около 300 ребят оказались в городе Ейск Краснодарского края. 5 августа в город вошли нацисты, а 9 октября в наш маленький двор въехала большая крытая черная автомашина. Нацисты начали грузить в нее моих друзей. Я помню, как мимо меня поволокли за ручонки упирающуюся Люду Шаповалову, она стонала и все время просила: «Дяденька, не бей. Я вам ничего плохого не сделала. Дяденька, не бей». Но фашист грубо схватил ее за ножку, поднял над землей и с диким восторгом и наслаждением швырнул в распахнутую дверь машины. Палачи приезжали несколько раз. Всего они забрали 214 детей, 102 девочки и 112 мальчиков возрастом от 5 до 17 лет. Все они были задушены газом, а затем сброшены в противотанковый ров за городской чертой. В знак вечной памяти о 26 миллионах 600 тысячах наших соотечественников, павших в годы Великой Отечественной войны от рук фашистов, присутствующие почтили минутой молчания и выложили из зажжённых лампад у стены Скорби слово «Помним». Мероприятие сопровождалось театрализованным прологом в исполнении студентов и педагогов Крымского университета культуры, искусств и туризма, артистами Крымского академического русского драматического театра имени М. Горького, Государственного академического музыкального театра Республики Крым, Крымскотатарского государственного академического музыкально-драматического театра.
|